По дороге, в сторону Луги катился грязно жёлтый броневик, с зелёной полосой на кузове, на отливающем зеленью лобовом стекле, тёмно серые облака устроили какой то калейдоскоп, с погодой сегодня совсем не повезло, казалось бы ясный, солнечный денёк вдруг за какие то пару часов окрасился серым, вот - вот грозясь пролить на головы зазевавшихся прохожих холодные, дождевые капли, лето называется наступило, словно в том старом анекдоте, про то, бывает и у вас лето, конечно бывает, но тот день я проспал. Где то в стороне вспыхнула молния, прочертив в свинцовых облаках замысловатый узор, в отдалении загрохотало, робко, несмело, чуть слышно. По бронированному стеклу машины скользнул последний солнечный лучик, и тут же пропал, может, если бы машина ехала чуть быстрее, этот лучик можно было бы догнать, зацепить лобовым стеклом, чтобы ещё раз порадовать себя ускользающим летом, но тучи были быстрее, и вместо солнышка украсили стекло машины первыми капельками дождя.

- Я же говорил, что дождь пойдёт! - С пассажирского сидения рядом с водителем, сказал кто то звонким, мальчишечьим голосом.
- Ты не говорил, ты каркал, и вот результат. - Ответили ему, показав на стекло, по которому только что прошлись дворники, собирая капли в ручейки, которые срывались серебристыми нитями и пропадали где то позади броневика.
- Я не каркал, просто я утром смотрел погоду и знал, что будет дождь! - В броневиках нет зеркальца заднего вида и по этому никто не увидел выставленную вперёд руку с указательным пальцем.
- А я смотрел на небо, и сегодня там было чисто, не одного облачка и светило солнце, пока кто то не припёрся на работу и не накаркал дождя.

Говоривший достал из кармана смартфон, размотал накрученные на него наушники, вставил их в уши и погрузился в мир новостей, сплетен и заговоров, но в новостях не было ничего интересного, всё как всегда, доллар в очередной раз рухнул и торговался уже по двадцать три рубля, цена на нефть перевалила максимум и за баррель предлагали уже почти двести долларов, а противников газопровода "Северный поток V", собравшихся в Баренцевом море, на лодках, яхтах, пароходах, теплоходах и судах чуть побольше, распугали появившимся в акватории ракетным крейсером "Святой Владимир" и палубной авиацией с ударного авианосца "Великий Дмитрий", ничего нового, скукота смертная. Он попытался поймать какое ни будь радио, послушать музыку, но везде гнали одну лишь рекламу, и это занятие ему быстро надоело, он скрутил наушники, положил смартфон на полочку, так удачно придуманную инженерами и посмотрел в окно, дождь усилился и дворники методично гоняли по стеклу воду, туда - сюда, туда - сюда, туда - сюда, навевая лишь сон.

- Вань, а Вань! - Привлёк я внимание пассажира. Из за подголовника показалась взлохмаченная физиономия.
- Чего? - Спросила она.
- Вань, спой чего ни будь, а! - Умоляюще попросил я.
- Не, Юрий Сергеевич, я это, стесняюсь что ли! - Ответил мне Иван, и скрылся обратно за подголовник, словно показывая этим, что никаких песен не будет.
- Стесняется он. - Пробурчал я про себя, еле слышно. Водитель хмыкнул, то ли усмехнулся, то ли просто, так получилось.
- Ваня, а Вань! - Снова позвал я его.
- Ну чего ещё? - Взлохмаченная физиономия уставилась на меня своими карими глазами.
- Вань, а ты много песен знаешь? - Ну так, чисто для того, чтобы поддержать разговор, поинтересовался я.
- Много! - Сказал он и снова пропал за подголовником.
- А как ты так умудрился то? - Прежде всего, любопытство, больше меня ничего не двигало в этом направлении.
- У меня день рождения был, пятнадцать мне исполнилось. - Ваня на секунду задумался, словно вспоминая, тот самый день. - Отец тогда сказал, готовься Иван, на следующий день рождения, будет тебе подарок, всю ночь с тобой петь будем, я почему то подумал, вот, сбылась мечта, родители подарят мне гитару, ну и чтобы порадовать отца, начал учить песни, и как то втянулся, к шестнадцатилетию я знал наизусть песен триста, не меньше, а родители подарили мне огромный музыкальный центр с караоке, микрофоном и диском на тысячу песен, отец правду сказал, пели мы всю ночь, я и про гитару то вспомнил, только через месяц, и уже было даже не обидно, наоборот, я мог позвать друзей и сказать, вот, это чудо техники, оно моё. - Ваня замолчал, а мне показалось, что я сам побывал на этом дне рождения, что держал в руках микрофон и вместе с отцом пел что то, из целой тысячи песен.

Погода окончательно сломалась, свинец бросал с неба целые потоки воды, временами сверкала молния, сопровождаемая раскатами грома, но в броневике было сухо и тепло, удивительно, что печка ещё работала, обычно она ломалась самой первой, если за окошком была зима, ну или сразу после кондиционера, если было лето, дворники по прежнему соскребали воду с лобового стекла, движок методично гудел, Ваня копался в новом телефоне, который сам себе подарил, я же разглядывал потолок броневика, ну, как разглядывал, сначала да, что то такое было, а потом глаза сами закрылись и я провалился в сон. Проснулся я от того, что машина резко вильнув затормозила, свистя тормозами, хорошо, что спросонья успел телефон поймать, он у меня конечно не новый, но покупал я его ещё в те времена, когда доллар был по восемьдесят и по этому этот смартфон был мне очень дорог, в прямом смысле этого слова, да и в переносном тоже.

- Йёп, блин. Боря, ты что, моей смерти хочешь!? - Я прижимал смартфон к груди, попутно проверяя целостность наушников.

Боря кивнул головой в сторону дороги, я сел и посмотрел туда, в сторону чего мы ехали. На дороге стоял скособочившись какой то представитель нашего автопрома, какой то "Жигуль" не разобрать было уже, какой модели, до того он был ржавый, гнилой, дырявый, и если он ездил сам, это было удивительно и чудо, потому, что такое ездить не может в принципе. Прямо перед "Жигулёнком" лежало тело, на спине, раскинув руки и ноги, словно морская звезда на этом вот, где там обычно лежат эти звёзды. Ваня было дёрнулся открывать дверь, Бэтман, мать его, в жопе заиграл.

- Сидеть! - Рявкнул я так, что он бросил дверь и вжался в кресло.
- Человеку может быть помощь нужна? - Робко прошептал он практически одними губами.
- Ты чего, врач? - Он отрицательно замотал головой. - Если там тяжело, ты уже ничем не поможешь, если не тяжело, дождётся более квалифицированной помощи. - Да, разумеется, я должен пойти, потрогать и перебинтовать, если есть что, сделать искусственное дыхание, утешить, успокоить, пообещать новые печень и почки, но извините, наверное не в этот раз, объездная дорога вокруг города, машины раз в день ездят, да и то, не каждый, а тут такое.

Доложили дежурному. Вызвали ГАИ, скорую, полицию. Посовещались, что вроде как, посмотреть нужно, но осторожно, так сказать, один смотрит, двое прикрывают. Уже почти решились, но телу видимо надоело лежать и оно поднялось, оказалось, чисто по внешнему виду, тело - это мужик, неопределённого возраста, грязный как свинья, на голове не то мешок надет, не то колготки женские с дырками для глаз, в руках пистолет. Тело стволом нам помахало, мол вылезайте, показал ему крест руками, да головой помотал, для наглядности, хотелось конечно показать другую фигуру, но у человека ствол в руках и настроение видимо сильно подпорченное, скорее всего дождём. Щёлкнуло, на лобовом стекле распустилась розочка из мелких трещин.

- Боря, назад! - Хорошо, что движок не глушили, броневик начал медленно сдавать назад набирая скорость но поперёк дороги стоял джип, что то из американцев, большой, зараза, тяжёлый, не хватит нам скорости столкнуть его с дороги, а встанем, хана нам, на лобовом и так скоро места живого не будет, в жопу нам тоже стреляют, это мы ещё едем, виляем, а встанем... - Боря, в кювет давай, живей.
- Нахрена? - Выкрикнул Борис, но руль вывернул, теперь мы катились жопой в какие то кусты.
- В зелёнке нас хуже видно будет, а они на горочке, разглядим, не слепые вроде. - Машина въехала во что то твёрдое и встала, Боре то с Ваней хорошо, кресла приняли удар, я же назад отлетел, на баулы с деньгами, чтоб им. - Ну, господа, что сидим, кого ждём, ствол в бойницу, двери отрываем и огонь.

Защёлкал "Макаров", слева, справа, снова слева, я наконец то выбрался из баулов, достал пистолет, дослал патрон в патронник, присоединился к товарищам, тот мужик, что был справа, ну, тот самый, что валялся на дороге, завалился после первых выстрелов, два мужика слева чуть замешкались, и один из них тут же присоединился к товарищу по несчастью, третий понял, что дело пахнет керосином, бросился бежать, запрыгнул в машину, поехал. "Макаров" встал на затворную задержку, я сбросил пустой магазин, вставил полный и продолжил стрелять по уезжающей машине, уже чисто так, на злости или на нервах, не стараясь даже попасть, так, выгореть, но машина внезапно дёрнулась, вспыхнула огненным шаром и остановилась, из неё выскочил горящий человек, несколько раз взмахнул руками, сделал пару шагов и упал, из за того, что мы были в низинке, не видно было что там да как, но видимо уже не жилец.

- Гори, гори ясно, чтобы не погасло! - Сквозь зубы процедил я, Ваня и Боря как то недобро на меня посмотрели. - Считалка такая. - Пожал я плечами и зачем то добавил. - Детская. - И уж совсем напоследок. - Вроде. Так, алё, мужчины, все живы - здоровы. - Я дождался кивков. - Ну так залезли в машину, закрыли дверки на замочек и сидим, ждём. Боря, твою дивизию!
- Да у нас вся жопа в дырках! - Отозвался Боря из каких то кустов.
- Боря, в машину сел, а то у тебя сейчас тоже будет... Дырка! - Я, когда нервничаю и злюсь, слов вообще не выбираю, они как то сами выбираются.

Первыми приехали полицейские, местные наверное, наши вряд ли успели бы. Я дверь открыл, курить хотелось, сил нет, бросать собирался, да какое там, минут за пятнадцать уже третьей дымил, попросил полицейских близко к машине не подходить, ждём приезда нашего адвоката, юриста то есть, без него говорить не будем, совсем, да полицейские и не нарывались, ходили где то там сверху, писали что то, фотографировали, майор подошёл, близко подходить не стал.

- Мужики, не моё конечно дело, но, много везли то? - Поинтересовался он, дело конечно не его, но не каждый день в твоё дежурство броневики грабят.
- Много майор, много. Килограмм шестьсот, разменом, им. - Я кивнул головой в сторону дороги. - Нужно было выбирать другого информатора.

Часа три прошло с того момента, когда в нас первый раз стрельнули, приехала резервная бригада, перекидали мешки, парни дальше поехали, по нашему маршруту, простите, испортили кому то пятницу. Нас троих в хозяйский "Мерседес" посадили, как раз вместе с юристом, все мозги зараза проел, пока мы ехали, что писать, какими словами и под каким углом, судя по тому, что полицейский УАЗ'ик не отставал, пятницы у нас тоже, не получится, а может быть и субботы с воскресеньем, может ещё и понедельник захватим, нет, на счёт понедельника я ничего против не имел, а вот субботу и воскресенье было жалко, тем более, тучи уже прилично так ветром разогнало и в прорехи уже во всю светило солнце, грея какие то там места, куда оно попадало.

- Вань. - Я толкнул в бок ушедшего куда то в себя Ивана.
- А! - Вздрогнул он.
- А ты когда на работу устраивался, психиатра проходил? - Поинтересовался я.
- Проходил.
- И!? - Ну, я что то не знаю, заулыбался как то ехидно.
- Что и? - Он напрягся. - Спросил, есть ли в семье больные, не бился ли я головой, и есть ли у меня какие то жалобы, я ответил, нет, нет и ещё раз нет. - Он посмотрел на меня. - Ай, да хватит уже издеваться то надо мной, я взрослый человек, всё понимаю, рассуждаю трезво, в крайности не впадаю, признаков паники, депрессии и позывов к суициду не имею. - Йёп, словей то таких где то нахватался.
- Орёл! - Я похлопал его по спине. - В следующий раз как на маршрут поедем, споёшь что ни будь, из своего, любимого. - Он посмотрел на меня, как на идиота, но я уже не улыбался, и он как то, притих. - Чисто в качестве компенсации за наши сегодняшние злоключения, чтобы вылечить больные нервы, а то я то, в отличии от тебя вон, весь в депрессии и с признаками паники.
- Ладно. Спою. - Ваня улыбнулся, той самой улыбкой, за которую ему можно было простить всё на свете, абсолютно всё. - Одну! - Строго добавил он.
- Две! - Вмешался в разговор Боря. - Я знаешь, тоже уже не молодой, и у меня тоже вот это, про что вы только что говорили!
- Ладно, уговорили, две. - И мы все вдруг рассмеялись, и никто нам не мог помешать, не водитель, не юрист, не полицейские, ехавшие за нами, просто мы так хотели.

P.S. Мы много раз ещё ездили с Иваном в Лугу и обратно, десять точек с обедом. Иногда его можно было даже упросить что ни будь спеть, и как мне казалось, пел он просто великолепно, замечательно, прекрасно, а где то через пол года он уволился, занялся профессионально вокалом, чтобы одним длинным, зимним вечером спеть мне песню прямо из телевизора, спеть песню всему миру, ведь теперь это был не Ванька Весёлкин, инкассатор чёрт его знает какого маршрута, а Весёлкин Иван, солист Большого Хора Всесоюзного Радио И Телевидения. Мы кстати до сих пор с ним встречаемся, если он конечно не на гастролях, пьём чай, вспоминаем старое и смотрим на стену, на которой висит моя грамота, за тот самый день, а рядом висит его грамота, ведь он так и не решился показать её родителям, боялся, что мама сильно расстроится, ведь профессия у нас, не самая спокойная на этой планете.