Солнце жгло с самого утра, оно выжигало всё, до чего только могло дотянуться, доставалось всему, деревьям, траве, птицам и животным, асфальту и конечно же людям, а ну, пойди покатайся в автобусе без кондиционера, или выйди из тени на раскалённый асфальт и всё, сразу вспомнишь и про зиму, с её прохладой, и про осень, с нередкими дождями и жёлтыми листьями, да даже весна в это время была бы за маленькое чудо, маленький, прохладный праздник взамен сегодняшней топки, вот только весна уже прошла, до осени было ещё очень далеко, а о зиме можно было только мечтать, с озлобленностью глядя в небо, на раскалённый, яркий шар. Иду за ним, сегодня мы никуда не спешим, тащимся нога за ногу, с чего бы это вдруг, интересуюсь я у самого себя, понятия не имею, тотчас отвечаю сам себе, обычно мы идём быстрее, ещё быстрее, часто мы суетится, мелькаем в толпе право, влево, вперёд и назад, а сегодня вот нет, плетёмся, останавливаемся, глядим в телефон, поправляем наушники в ушах, откусываем кусочек пирога, улыбаемся чему то там своему и идём дальше. Меня это пугает, меня всегда пугает что то, чего ещё не было, словно я стараюсь найти в этом какой то знак, только все эти знаки так ничего хорошего мне и не принесли. Да что же это такое то, что случилось, а, понятно, пирожок закончился, нужно обязательно остановится, достать платочек, вытереть пальчики, отнести бумажку в урну, достать водички, попить водички, убрать водичку, от нечего делать начинаю разглядывать, во что же сегодня оделось моё чудо. На нём были брюки соломенного цвета, яркая, сильно ляпистая футболка с коротким рукавом, на ногах серо белые кроссовки, что такое шнурки, они знали наверное только в самом начале своей жизни, да и правильно, кому нужны эти шнурки, развяжутся, наступишь, того и гляди, лицом о поребрик грохнешься, пусть лучше болтаются на ногах как галоши, зато вроде безопасно. Меня всё терзало любопытство, носит носки, не носит, короткие или длинные, не знаю почему, словно заразная мелодия влезло это в мою голову и никак её покидать не хотело, вроде уже заставляю думать себя о чём то другом, скажем, на сколько трудно быть мальчишкой и не запачкать светлые брюки в первый же миг, или, а что именно скрывается под разноцветным рисунком на футболке, и носит ли он носки, носки, вот же назойливая ерунда, прилипла и не отодрать теперь. Началось, я точно знаю началось, я это чувствую, но не могу понять. Мир не стал чёрно белым, воздух не превратился в кисель и меня не приморозило к асфальту, люди по прежнему идут, кто то к метро, кто то на встречу, мальчишка по прежнему впереди меня идёт, идёт, идёт. Но я знаю, что то не так, уже как с пол минуты что то не так, происходит что то плохое и я растерялся, такого ещё не было, мне хочется выдернуть из чехла на ремне нож, подбежать к мальчугану, загородить его своим телом и попробуй только посмей его тронуть. Такое чувство, что внутри моей головы раздаётся смех, кто то противно заливается, кто то, кто видит мою полнейшую беспомощность. Кручу головой по сторонам, люди, люди, люди, идут и никто не обращает на меня никакого внимания, но я чувствую на себе чей то взгляд, окна, всё время закрытые окна дома на против, и только сегодня одно из них открыто и из него сквозит темнотой. Всё понимаю, бросаюсь к пацану изо всех сил, я уже могу дотронуться до него рукой, краем глаза вижу вспышку, но я быстрее, хватаю его за шиворот и резко тяну на себя, за себя и в тот же момент грудь взрывается нестерпимой болью. Падаю, не могу дышать, в глазах темно, смотрю на него, и он смотрит на меня мёртвыми, стеклянными глазами, пуля пробила меня насквозь и не пощадила пацана, я опять не справился, опять. Открываю глаза в больнице, весь в каких то проводах, вокруг что то пищит, стрекочет, гудит. Я жив, ну конечно, а по другому и быть не могло, у меня не получилось, значит получится завтра, сейчас я почувствую слабость, глаза закроются и я провалюсь в сон без сновидений, чтобы завтра утром проснуться у себя дома, выйти на улицу, проехать две остановки до метро, и найдя его в толпе снова пойти за ним.