С погодой что то совсем не повезло, с самого утра небо затянули тяжёлые, свинцовые тучи но дождя пока не было, хотя нет, мелкие, моросящие капли только что коснулись земли, люди моментально ощетинились в небо разноцветными зонтами, самые независимые оделись в пластиковые накидки. Но, с погодой играть, всегда себе в проигрыш, как только к дождю прибавился сильный ветер, буквально вырывающий зонты из рук, мотающий их из стороны в сторону, а слабенькие, "Китайские" зонтики так и вовсе, выгибающий в другую сторону, люди побежали занимать места под крышами магазинов, в арках и проездах, на остановках, а некоторые, типа меня, ускорили свой шаг в сторону спасительного метро, уж там то не дождик не страшен, не ветер, а поговаривают, что в метро вообще бояться нечего, правда никто пока этого не проверял. Ох, если он сейчас побежит, то я наверное сойду с ума, сяду тут где ни будь на поребрик и забьюсь в страшной истерике, приедут врачи, начнут меня спасать, оденут в смирительную рубашку, а я буду истерить всё больше и больше, понимая, что спасать то нужно вовсе не меня, спасать нужно его, вот только сказать я это никому не могу, это наша маленькая тайна, моя и его. А мы продолжаем нестись по улице расталкивая прохожих, мы видите ли сегодня проспали, а значит нужно бежать в сторону метро, как скорый поезд, или нет, как скорая помощь спешащая на вызов, ему то что, он молодой, бегать да бегать, да и кто обратит внимание на мальчишку, который куда то спешит, разве только очень подозрительный полицейский, хотя, если ребёнок хорошо одет, то это избавляем почти от всех подозрений сразу, а этот ребёнок умел одеваться. Чёрные брюки на нём смотрелись очень даже не плохо, да в конце то концов, ничуть не хуже, если бы они были не чёрными, а синими, или зелёными, красными, оранжевыми, фиолетовыми, да что не говори, но чёрный всё как приятнее глазу, чем разноцветная радуга. Серую футболку он заправлял в брюки, а что, тоже не плохо, ничего не болтается, всё строго, всё элегантно красиво, и тёмно синяя безрукавка некоим образом не могла испортить этот строгий образ, вот правда кеды, да - да, именно кеды, что то старого фасона, сшитые по новому, этакая реплика "Динамо" или, того, что носил Уилл Смит в фильме "Я, робот". Ну, точно, тёмно синие, высокие кеды с белыми шнурками, а в конце то концов, присмотревшись я понял, не портят эти кеды образ мальчишки, а наоборот, весьма гармонично этот образ дополняют. Время остановилось, пролетающая рядом муха замерла и её наверное можно было потрогать, интересно, она упала бы, или как не в чём не бывало, осталась бы висеть в воздухе, замерли машины, замерли прохожие, даже воздух казалось бы замер, поймав нас в какую то ловушку. Вот это мне стало страшно, да что там страшно, меня охватил какой то неописуемый ужас, я стою совершенно без возможности сделать хоть шаг, а мальчишка неторопливо шагает дальше, прямо к человеку, в руках у которого блестит лезвие ножа. Я ничего не могу сделать, вообще ничего, стою и смотрю как он берёт его за руку и ведёт в мою сторону, словно послушную марионетку. Пытаюсь пошевелить руками, ничего не выходит, это даже не кисель, это стекло, это металл в который я вдруг угодил, а они подходят ко мне, стоят, смотрят, этот человек, я видел его уже десятки раз, но никак не могу его запомнить, а помнит ли он меня, наверное да, ведь они подошли именно ко мне, не к тому человеку, нет, именно ко мне. Он смотрит мне в глаза и улыбается, вкладывает мне в руку нож, мне хочется сопротивляться, но я не могу, я полностью в его власти, наверное, если он этого захочет, он может взять меня за руку, вывести на дорогу перед замершим автомобилем, а потом. Моя рука становится тёплой и липкой, а потом внезапно появившаяся тяжесть валит меня на землю. Этот мир снова двигается, летят птицы, едут машины, истерично кричат люди, которые только что осознали, что какой то гражданин воткнул нож в спину подростка. Да, это именно так, я воткнул нож в этого мальчишку и сейчас он заваливается на землю, а я успеваю заметить лишь только холодный, стеклянный взгляд. Я не помню, как меня повалили на землю, как выбили нож из моей руки, я даже не помню, как меня били, но точно били, меня всегда бьют, всегда, интересно, в этот раз убьют, или я как и прежде, открою глаза в больнице, пристёгнутый наручниками к кровати, рядом будет сидеть девушка в форме полицейского и отгадывать кроссворд из толстого журнала, а потом я усну. Проснусь я уже у себя дома, ранним утром, соберусь и выйду на улицу, проеду две остановки, выйду у метро и найдя его в толпе, снова пойду за ним.