Холодновато сегодня, холодновато, казалось бы, середина лета, купайся и загорай, а ты идёшь по улице и в куртку кутаешься, потому как зябко тебе, а вдобавок ещё ветер этот, будто специально сегодня такой, злой и холодный, накинулся на тебя, пологи куртки треплет, видимо хочет, чтоб совсем ты замёрз, развернулся и домой, печку включил, которую ты и зимой то не всегда включаешь, в одеяло на кровати укутался и чаю горячего, можно даже вареньем каким ни будь разбавить, а будешь сопротивляться, будешь бороться, пойдёшь против природы, сляжешь, что там тебе уготовано то, грипп, ангина, ОРВ какое ни будь, всё одно, печка, одеяло и чай с вареньем, только добавь к этому ещё горчичники, микстуру горькую, да таблетки, тоже кстати совсем и не сладкие. Что то сегодня всё не так, как всегда. Иду за ним, иду перед ним, ищу его в толпе или натыкаюсь прямо на него. Да что же это сегодня с ним, то остановится и с минуту копается в телефоне, отвечая на какое то сообщение, то взглянет на часы и переходит почти на бег, потом ему нужно влево и он ломится туда, словно сейчас решится судьба всей его жизни, но тут ему в голову приходит мысль, что эта судьба решается справа и он ломится обратно, натыкаясь на прохожих, ловя на себе их осуждающие взгляды, а иногда и слова, как говорится, не для детских ушей. Чувствую, что сегодня он измотает меня полностью и я сам того не желая потеряю его из виду, потеряю и всё, его судьба решится без моего участия, а этого не должно случится никак, вот же юркий чертёнок, снова на миг теряю его из виду но снова нахожу, на чёртовом расстоянии от того места, где он вроде бы должен был быть, хорошо хоть, что одевался он всегда одинаково. Ярко зелёная толстовка с такой же яркой, ядовитой надписью "Я - Егорка!" во всю спину казалось бы светилась, словно реклама очередного лимонада, напичканного новомодной химией под самую пробку, хорошо хоть джинсы были простого, синего цвета, хоть и изрядно потёртые на коленках, да и на заднице тоже, но зато с модными дырками, которые тоже, вроде как светились бледными, мальчишечьими ногами, просвечивающими через них, самыми нормальными были кроссовки, обычные, серые с синими вставками, даже немного обидно было за них, никакой яркости, никаких ядовитых цветов, надетые на худенькие, мальчишечьи ноги, обутые в темно серые, короткие носки, они как то пропадали в хороводе безумных красок. Началось, я точно знаю началось, я это чувствую, но не могу понять. Мир не стал чёрно белым, воздух не превратился в кисель и меня не приморозило к асфальту, люди по прежнему идут, кто то к метро, кто то на встречу, мальчишка по прежнему впереди меня идёт, идёт, идёт. Но я знаю, что то не так, уже как с пол минуты что то не так, происходит что то плохое и я растерялся, такого ещё не было, мне хочется выдернуть из чехла на ремне нож, подбежать к мальчугану, загородить его своим телом и попробуй только посмей его тронуть. Такое чувство, что внутри моей головы раздаётся смех, кто то противно заливается, кто то, кто видит мою полнейшую беспомощность. Кручу головой по сторонам, люди, люди, люди, идут и никто не обращает на меня никакого внимания, но я чувствую на себе чей то взгляд, окна, всё время закрытые окна дома на против, и только сегодня одно из них открыто и из него сквозит темнотой. Всё понимаю, бросаюсь к пацану изо всех сил, я уже могу дотронуться до него рукой, краем глаза вижу вспышку, но я быстрее, хватаю его за шиворот и резко тяну на себя, за себя и в тот же момент грудь взрывается нестерпимой болью. Падаю, не могу дышать, в глазах темно, смотрю на него, и он смотрит на меня мёртвыми, стеклянными глазами, пуля пробила меня насквозь и не пощадила пацана, я опять не справился, опять. Открываю глаза в больнице, весь в каких то проводах, вокруг что то пищит, стрекочет, гудит. Я жив, ну конечно, а по другому и быть не могло, у меня не получилось, значит получится завтра, сейчас я почувствую слабость, глаза закроются и я провалюсь в сон без сновидений, чтобы завтра утром проснуться у себя дома, выйти на улицу, проехать две остановки до метро, и найдя его в толпе снова пойти за ним.