Унгур полз по длинному, темному коридору. Вообще то длинным он стал только несколько минут назад, когда превысил ту длину, которая казалась в начале, да и коридором эта узкая труба уже тоже, переставала быть. Унгур осторожно поерзал плечами, места пошевелится еще хватало, а вот развернуться, это вряд ли. По спине пробежал холодок, череда самых нехороших мыслей тут же забарабанила в голове, а что если застряну, не вылезу, останусь здесь на всегда. Вообще то по традиции, сложившейся много лет назад, хорошие мысли приходят в голову в самый последний момент, вот и сейчас такая мысль пришла в голову Унгуру, и вроде мысль то такая не сложная - а на кой черт я сюда полез? Нет, Унгур конечно мог придумать множество самых разнообразных оправданий, но оправдываться было не перед кем, а на кой чёрт он сюда полез, он и сам сказать не мог, правда себе он давно уже признался в том, что да, виноват, был не прав, подобного больше не повторится. Вот только помогало это мало, даже, если сказать честно, все это не помогало вообще. Унгур протянул руку вперед и нащупал выемку в каменной стене, пальцы уже изрядно болели, но деваться было некуда, Унгур потянулся вперед. Еще несколько сантиметров вперед, еще на несколько сантиметров дальше стал выход, который он так безрассудно принял за вход. Унгур пошарил рукой впереди, ничего, что могло бы указывать на окончание этой трубы, камни снизу, камни сверху, камни по бокам и темень, непроглядная темень, рассеять которую мог бы фонарик в мобильном телефоне, но только если Унгур смог бы его достать из кармана, а достать он его пока не мог. Говорят, когда человеку страшно, он может совершить какой то поступок, который потом не сможет объяснить, поднять тяжелую плиту, высоко прыгнуть или бежать так, что люди будут пожимать плечами, глядя в свои секундомеры. Вот только сейчас страх работал как то иначе, не придавал сил, не успокаивал боль в пальцах, даже не остановил кровь, которая сочилась из под ободранных ногтей. Нет, страх наоборот, забирал силы, заставлял руки дрожать, пальцы скользить и особенно рьяно страх разжигал в голове мысли о безысходности. Еще несколько сантиметров оказались позади, Унгур засунул палец в рот, сладко - кислый привкус крови и песок, скрипящий на зубах. В кармане противно завибрировал мобильник, секунда, десять, тридцать, кто то очень настойчиво хотел услышать Унгура, но не мог, по казалось бы такой банальной причине, хозяин телефона застрял в каменной трубе и у него просто не было возможности достать телефон из кармана. А вдруг меня уже ищут, вот сейчас начнут волноваться, уже сейчас волнуются, пробьют телефон по каким то свои пеленгам и все, я на свободе, чистый воздух, голубое небо, яркое солнышко и жизнь в апельсинах. Унгур даже смог протиснуться вперед, окрыленный такими мыслями, но вдруг в голове поселилась не самая хорошая мысль, канализационный люк, десятки ступенек вниз, длинный темный проход, снова ступеньки вниз, на такую глубину разве может проходить сигнал. Будильник, банальный, самый обыкновенный, поставленный на шесть часов вечера - будильник, никто не беспокоился о нем, никто не переживал, никто не собирается его искать, ведь даже никто не знает где он может находится, хотя бы примерно. От нахлынувшего отчаянья Унгур чуть не заплакал, хотя до этого, не самого приятного момента осталось совсем чуть - чуть, стоило только закрыть глаза и стоявшие в глазах слезы, скатившись по щекам упадут на песчаное дно этой чертовой трубы. Минутное замешательство прошло и Унгур взял себя в руки, да больно, да, пока ничего не получается, но ведь в конце то концов он хоть и медленно, но двигается, а это уже не мало. Ну да, мог ошибиться с длинной трубы, да, не подрасчитал с теми трудностями, с какими столкнулся, но зато в будущем подобных ошибок он больше не допустит, ну, если конечно эта ошибка не станет для него последней. Унгур глубоко вдохнул и зацепившись за выступы стены еще на несколько сантиметров продвинулся вперед, потом еще раз и еще, боль в разбитых пальца стала уже просто невыносимой, стали напоминать о себе прокушенные губы, пот заливал глаза, весь мир против одного подростка, а подросток один на один против этой каменной трубы. Унгур попробовал натянуть на пальцы рукава куртки, но так совершенно ничего не получалось, пальцы просто соскальзывали с небольших выемок в каменной кладки. Он попробовал ползти по трубе, помогая ногами и раскачиваясь из стороны в сторону, вроде даже приноровился и начало получаться, но через какое то время он понял, что сил это требует куда больше, чем может даже кросс в десять километров, может чего он за это время и прополз, но запыхался и выдохся чуть ли не до нуля. Унгур облизал ноющие пальцы, потер локти, вытер рукавом пот со лба и вытянул руки чтобы нащупать очередную выемку, а там пустота. Сначала он даже растерялся, пошарил руками, но нет, труба действительно заканчивалась проемом, от радости он чуть не выскочил из трубы, но вовремя остановился, в полнейшей темноте было совершенно не понятно, есть ли дно у этого проема и насколько оно далеко. Унгур пошарил руками перед собой и нашел маленький камушек, кинул вниз и не успел даже сосчитать до одного, камешек звонко упал на пол и затих. Свобода, табун самых разнообразных мыслей пробежал у него в голове, да даже если это тупик, то можно отсидеться и ползти обратно, сняв куртку для простора и подсвечивая себе фонариком мобильного телефона. Унгур свесившись по пояс попытался нащупать руками дно, но не удержавшись на краю трубы, скатился на каменный пол какого то помещения, даже в темноте чувствовалось, что оно большое, просторное и здесь есть где развернуться. Первым делом Унгур отдышался, в такой переплет он попал в первый раз, еще несколько минут назад он чувствовал себя на волосок от смерти, и вот, чудесное спасение, только сердце колотилось так бешено, что казалось, выпрыгнет из груди, да предательски подкашивались ноги. Ну да ладно, времени подумать о спасении еще будет более чем достаточно, где ни будь дома, на диване, с чашкой чая и бутербродом в руках. Сейчас наступило то время, ради которого он сюда и забрался, время исследования, поиска и обнаружения самой страшной тайны в мире, по другому и быть уже просто не могло. Унгур достал из кармана мобильный телефон, так и есть, естественно никакой сигнал сюда не проходил, а вот будильник наделал немало плохих дел, правда, все дело было не только в будильнике, но и в хозяине телефона, забывшего зарядить аккумулятор. Последняя палочка на экране телефона напоминала о последних минутах работы, стоило бы поспешить, подумал Унгур и включил любимый фонарик. Помещение, освещаемое фонариком оказалось не такое уж большое, как показалось на первый взгляд, даже скорее маленькое, этакая круглая комната, сферический потолок которой ассоциировал ее с небольшим храмом, еще одной достопримечательностью комнаты был стол, самый обыкновенный стол, такие частенько попадаются на свалках и помойках, лишь только хозяева посчитают их хламом. Ну, вот собственно говоря и все, не сейфов, не тайников, не старинных сундуков с кучей сокровищ, ничего из этого не было, ах да, табуретка еще была, такая же старая как и стол. Настроение у Унгура резко упало вниз, не то, чтобы он очень сильно переживал, все же предполагалось, что в этом месте ничего ценного не найдется, но чтобы вот так, совсем ничего, голый пол да табуретка, это уже удар ниже пояса. Унгур подошел к столу и посветил на него фонариком, искорка надежды на секунду вспыхнула и начала разгораться. На столе лежала какая то старая папка, и наверняка в ней что то да будет. Он положил фонарик на стол, пытаясь направить луч света на папку, и совершенно случайно осветил себя. Ааа, блин, всех ненавижу, никого не люблю, - невольно вырвалось у него, а как же иначе, грязный, с головы до ног, ну правильно, зря что ли столько времени полз. Сначала конечно было жуткое желание отряхнуться, хоть немного, скорее конечно для большего успокоения, потом здравый рассудок взял вверх, выход из этой комнаты один, то есть ползти по трубе, а значит, значит отряхнуться можно будет потом. Гордый собой за такую умную мысль, Унгур подвинул к столу табуретку и сел на нее, даже не смахивая вековую пыль, а фигли там теперь переживать то. Унгур пододвинул папку к себе и постарался ее осмотреть, получалось не очень хорошо, света фонарика в телефоне едва хватало, чтобы осветить какой то угол папки, но и этот осмотр уже обнадеживал. Толстая и весьма тяжелая папка была сделана из кожи, вполне можно было допустить, что по времени своего существования, она давала ему фору в четыре, а может даже в пять раз, есть конечно брать в расчет то, что один раз, будет равняться его сегодняшнему возрасту. Внутри Унгура начало разливаться приятное тепло, он уже представлял себе, что даже если в этой папке окажутся какие ни будь дурацкие документы, все равно это же раритет, себе не оставить, так хоть продать можно, и купить что то полезное. С такими мыслями он и потянул за веревочку, которая отделяла его от документов, ну и стало быть, от тех материальных благ, которые они сулили ему в будущем, ну и может быть, не стоит этого исключать, он славы и известности тоже. Вот только, от судьбы не убежать, папка раскрылась, и внутри нее обнаружилась весьма не древняя флэшка от компьютера, да десятка два заламинированных листка с какими то каракулями, то ли на английском, то ли на другом каком то из тех десятков языков, что используют для написания латинские буквы, а может и на самом латинском, кто же его знает, вот и Унгур тоже не знал. Вот прямо сейчас он готов был многое высказать любому, кто встретился бы у него на пути, но увы, а может и к счастью, но пока он находился в полном одиночестве, упс, ага, а теперь еще в довершению ко всему, в полнейшей темноте. Отслужив положенные ему минуты, фонарик на телефоне погас, как собственно говоря, погас и сам телефон. В темноте совершенно не видно, что делал Унгур в сложившейся ситуации, может быть сжимал кулаки, может быть нашептывал всевозможные проклятия всем всевозможным богам, да черт его знает, плакал, плясал, глупо улыбался, кривил губы, строил рожицы, ничего не видно было в этой темноте. Но, время шло, Унгур все же взял себя в руки и решил, что чего быть, того не миновать, да и мечтать нужно будет впредь как ни будь поскромнее. В конце концов, задача минимум была выполнена, он доказал себе, что если сесть и как следует разобраться в чертежах, то может отыскаться помещение, о котором никто не знает, ну, или почти никто не знает. Плюс ко всему этому, в этом помещении он побывал, пусть не нашел ничего ценного, но и папка, флэшка и пачка документов пусть будут небольшим бонусом, скажем, за проделанную работу. Теперь, после того, как с бонусами и подарками было покончено, нужно было потихоньку отсюда выбираться. Где приблизительно был вход Унгур помнил весьма и весьма примерно, по этому вытянув руки перед собой он пошел в первую приглянувшуюся ему сторону и весьма болезненно наткнулся на стол, стоявший в центре. Очень даже не везет, решил Унгур, после того, как громко выругался и пошел в сторону, противоположную столу. Пять, может быть шесть шагов, и руки Унгура наткнулись на каменную кладку стены, все остальное уже дело техники, аккуратно шаг за шагом он двинулся вдоль стены, пока руки наконец то не провалились в отверстие входа в это странное помещение. Теперь все что было нужно, так это преодолеть эту последнюю преграду и домой, вещи в стиральную машину, сам в горячую ванну и литр крепкого, горячего чаю с какой ни будь печенюшкой. Правда вспомнив свое путешествие сюда, Унгур даже немного вздрогнул, разбитые в кровь руки сразу напомнили о себе, но оставаться здесь в его планы уже не входило, скинув с себя куртку и завернув в нее портфель с находками он бросил её в трубу, после чего залез в нее и сам. Нельзя сказать, что без куртки обратная прогулка по трубе была легче, но все же, как то это прошло побыстрее и с меньшими мучениями, и вот, спустя какое то время он уже сидел на полу длинного темного коридора. Всё остальное было проще некуда, забраться по изрядно заржавевшей лесенке до подземного туннеля, небольшая прогулка в свете аварийных фонарей, и лестница наверх, через канализационный люк на улицу, на свежий воздух, по которому Унгур уже начал немного скучать.
На улице было уже темно, легкий ветерок гонял по асфальту желтые листья, небо было бурым, не луны на нем, не звезд, да и сам город тоже, был каким то бурым, только желтый свет фонарей, да габариты редко проезжающих мимо этой улицы машин, могли хоть как то раскрасить этот вечер. Унгур вдохнул поглубже, вроде бы воздух как воздух, наверняка пропитанный пылью, гарью и бензиновыми парами, но нет, сейчас после душной подземки, этот воздух был как будто только с гор. Прохладненько и темненько, это сейчас больше всего устраивало Унгура, путь домой конечно был не близким, но в таком виде, как сейчас, пользоваться транспортом он не стал, как то стыдно было в грязной одежде, входить в автобус или метро, почему то пугали глаза, десятки глаз, которые его будут рассматривать, морщится и отворачиваться. Нет, этого он себе позволить не мог, лучше час — другой прогуляться по темным улицам, чем пол часа позорно трястись в автобусе. Он похлопал себя по карманам, мятая пачка сигарет, несколько мятых стольников, куча всякой мелочи, вроде билетов, монеток, конфетных фантиков и остатков жвачки. Все что угодно, кроме спичек или зажигалки, он засунул сигарету обратно в пачку, сунул портфель подмышку и зашагал в сторону набережной реки Мойки, там до Дворцовой, через мост до Университетской, мимо любимого института и прямо домой, часа в полтора он намеревался уложится. И может быть все получилось бы именно так, если бы сегодняшний день не был против него. Он уже вышел на Миллионную, как его окрикнул чей то грубый голос, всё как всегда, закурить не найдется, сигареты у него были, а у здорового мужика была зажигалка. Удар в солнечное сплетение, потом сильный удар в голову, было чувство, что его еще несколько раз стукнули ногой, но сознание его к этому моменту уже покинуло, не везет — так не везет.
Сколько времени он пролежал на земле, он сказать не смог бы, даже если бы его допрашивали с пристрастием, да чёрт его знает, часа может два или три, может больше, может меньше, но когда он очнулся, ему показалось что прошла вечность. Болело всё, если раньше болели только пальцы на руках, то сейчас, в общем трудно было найти место, где не болело. Он поднялся на ноги, голова кружилась, но вроде без посторонней помощи идти он мог, осмотревшись он увидел разорванный портфель и разбросанные по земле страницы, которые он нашел в подземке, не хватало только флэшки, как в прочем не хватало и денег, телефона, оставшихся сигарет. Странно, что остались студенческий проездной, да ключи от квартиры, и хорошо, что остальные документы и побольше денег с собой он решил не брать, наверное есть в нем какая то крупица интуиции, раз уж такое случилось, правда плохо, что именно крупица, иначе он просто отсиделся бы дома. Почему то сейчас вдруг захотелось улыбаться, то ли от того, что все же жив остался, то ли адреналин давал о себе знать, а может просто мыслей каких разных в голову набежало, как то и непонятно было, но он все же улыбнулся. Так получалось, что сейчас он, человек вне времени, он понятия не имел, сколько сейчас времени, и почему то это его забавляло, а еще его успокаивало то, что завтра суббота, ему ненужно идти не в «Архитектурник», не на работу, можно было спокойно проваляться дома на диване столько, сколько он захочет, посмотреть какое ни будь кино, поиграть, пообщаться или придумать что ни будь еще. Унгур собрал разбросанные листы, кое как сложил их в порванный портфель и пошел дальше, поближе к дому.